Канат Ибрагимов
Общая информация
Общая информация
Канат Ибрагимов родился в 1964 году в Алма-Ате.
Участник декабрьских событий 1986 года. Бывший лидер художественной группы «Коксерек» и экс-директор одноименной галереи. Организатор акций, «призывающих к революции». В настоящее время — гражданин США.
Участник декабрьских событий 1986 года. Бывший лидер художественной группы «Коксерек» и экс-директор одноименной галереи. Организатор акций, «призывающих к революции». В настоящее время — гражданин США.
«Те восточные ритуалы и обычаи, которые со знанием дела воскрешает самый (скандально) знаменитый на сегодня казахский современный художник в своих квазиэтнографических акциях, примитивны, физиологичны и, на европейский взгляд, ужасны. Публичные заклание петуха, убиение овцы, выпивание теплой крови и омовение ею, в лучшем случае — приготовление плова с ингредиентами, доводящими зрителей до дионисийского экстаза. Варварское дело — нехитрое» — Федор Ромер, арт-критик.
“
«Те восточные ритуалы и обычаи, которые со знанием дела воскрешает самый (скандально) знаменитый на сегодня казахский современный художник в своих квазиэтнографических акциях, примитивны, физиологичны и, на европейский взгляд, ужасны. Публичные заклание петуха, убиение овцы, выпивание теплой крови и омовение ею, в лучшем случае — приготовление плова с ингредиентами, доводящими зрителей до дионисийского экстаза. Варварское дело — нехитрое» — Федор Ромер, арт-критик.
Он не знал, чем занимается...
Он не знал, чем занимается...
В 90-х годах Канат Ибрагимов работал в Фонде эффективной политики. Эта организация, занимающаяся проведением политических кампаний и созданием информационных проектов, была создана в 1995 году Глебом Павловским, Максимом Мейером, Маратом Гельманом и др.
Основные направления деятельности Фонда: политический и управленческий консалтинг, проведение избирательных и PR-кампаний, маркетинговые исследования, информационно-аналитическая поддержка новых проектов в области СМИ, целевой аналитический мониторинг СМИ, создание сюжетов для телерадиопрограмм и др.
Основные направления деятельности Фонда: политический и управленческий консалтинг, проведение избирательных и PR-кампаний, маркетинговые исследования, информационно-аналитическая поддержка новых проектов в области СМИ, целевой аналитический мониторинг СМИ, создание сюжетов для телерадиопрограмм и др.
Справка: В июне 1995 года Фонд начал свою деятельность с выполнения заказа Юрия Скокова на проведение агитации в поддержку партии «Конгресс Русских Общин» на выборах в Государственную Думу. В 1996 году ФЭП участвовал в президентской кампании Бориса Ельцина. Со второй половины 1996 г. Фонд являлся постоянным консультантом Администрации президента РФ, принимал участие в разработке информационной стратегии и информационном планировании Администрации президента и правительства.
ФЭП ведет собственный мониторинг центральных и региональных электронных и печатных СМИ. С 1996 года осуществляется программа исследований влияния СМИ и идеологических стереотипов на массовое мнение и поведение. С 1999 эта программа стала проводиться совместно с Фондом «Общественное мнение» (финансируется Дж. Соросом).
ФЭП ведет собственный мониторинг центральных и региональных электронных и печатных СМИ. С 1996 года осуществляется программа исследований влияния СМИ и идеологических стереотипов на массовое мнение и поведение. С 1999 эта программа стала проводиться совместно с Фондом «Общественное мнение» (финансируется Дж. Соросом).
Позднее в интервью Ибрагимов рассказал, как начал свою работу политтехнологом в российском фонде:
«Тогда мы еще не знали, что это так называется. Все художники работали у Марата в штабе. Лично я обеспечивал информационную поддержку Немцову — тогда думали, что он будет президентом. Но он согласился на премьера, я об этом первым Марату сообщил. Марат сказал: „А жаль…“ (Кстати, это посыл всем политикам: если вы претендуете на первое место, не идите на компромиссы). У нас была конспиративная квартира, мы туда никого не пускали. Молодые люди отслеживали ситуацию в стране, делали графики, осваивали программы, были спичрайтерами.
Весь успех ФЭП заключался в схеме, которая легла в основу: культура — политика — экономика. Многие политические технологии обкатывались на культурных мероприятиях, а потом наиболее удачные решения внедрялись в политику. До 2004 года я еще выезжал в регионы. Мы тогда работали как кризис-менеджеры. Когда чья-нибудь предвыборная кампания заходила в тупик, нужны были энергичные неадекватные меры. Нас вызывали, мы проводили брейн-шторминг и уезжали».
Весь успех ФЭП заключался в схеме, которая легла в основу: культура — политика — экономика. Многие политические технологии обкатывались на культурных мероприятиях, а потом наиболее удачные решения внедрялись в политику. До 2004 года я еще выезжал в регионы. Мы тогда работали как кризис-менеджеры. Когда чья-нибудь предвыборная кампания заходила в тупик, нужны были энергичные неадекватные меры. Нас вызывали, мы проводили брейн-шторминг и уезжали».
“
«Тогда мы еще не знали, что это так называется. Все художники работали у Марата в штабе. Лично я обеспечивал информационную поддержку Немцову — тогда думали, что он будет президентом. Но он согласился на премьера, я об этом первым Марату сообщил. Марат сказал: „А жаль…“ (Кстати, это посыл всем политикам: если вы претендуете на первое место, не идите на компромиссы). У нас была конспиративная квартира, мы туда никого не пускали. Молодые люди отслеживали ситуацию в стране, делали графики, осваивали программы, были спичрайтерами.
Весь успех ФЭП заключался в схеме, которая легла в основу: культура — политика — экономика. Многие политические технологии обкатывались на культурных мероприятиях, а потом наиболее удачные решения внедрялись в политику. До 2004 года я еще выезжал в регионы. Мы тогда работали как кризис-менеджеры. Когда чья-нибудь предвыборная кампания заходила в тупик, нужны были энергичные неадекватные меры. Нас вызывали, мы проводили брейн-шторминг и уезжали».
Весь успех ФЭП заключался в схеме, которая легла в основу: культура — политика — экономика. Многие политические технологии обкатывались на культурных мероприятиях, а потом наиболее удачные решения внедрялись в политику. До 2004 года я еще выезжал в регионы. Мы тогда работали как кризис-менеджеры. Когда чья-нибудь предвыборная кампания заходила в тупик, нужны были энергичные неадекватные меры. Нас вызывали, мы проводили брейн-шторминг и уезжали».
Жертвы во имя искусства
Жертвы во имя искусства
Свою работу в ФЭП Канат Ибрагимов совмещал с художественными поисками. При этом он уверял: настоящее искусство «должно быть на баррикадах».
В 1997-м Ибрагимов зарезал барана на ярмарке «Арт-Москва» (организатор — Марат Гельман), тогда же в рамках выставки-перформанса «Птица Кораз» он умертвил двух петухов (одного распял, другому отрезал голову электроножом). Через семь лет Канат устроил акцию «Рыба в баксах»: перекусив хребет живой форели, он сварил рыбу в супе из долларовых купюр.
В 2010 году Ибрагимов провел перформанс на площади Республики в Алматы. Со словами «рыба гниет с головы» художник отрубил голову сазану, после чего был задержан полицейскими за нарушение общественного порядка.
В 1997-м Ибрагимов зарезал барана на ярмарке «Арт-Москва» (организатор — Марат Гельман), тогда же в рамках выставки-перформанса «Птица Кораз» он умертвил двух петухов (одного распял, другому отрезал голову электроножом). Через семь лет Канат устроил акцию «Рыба в баксах»: перекусив хребет живой форели, он сварил рыбу в супе из долларовых купюр.
В 2010 году Ибрагимов провел перформанс на площади Республики в Алматы. Со словами «рыба гниет с головы» художник отрубил голову сазану, после чего был задержан полицейскими за нарушение общественного порядка.
«У меня все предельно откровенно, как у первобытного человека, с одной лишь исторически-временной разницей. Пограничность (а не симуляция) ситуаций. Нервный срыв, оргия, крик, жестокость, ужас, отвращение, презрение, позор, поражение, кич. То есть все, что включает в себя воинское бытование, — воинские обряды. А для меня художник — это все тот же воин, захватчик, герой, победитель, мародер, садист, агрессор, защитник, насильник, любовник и т. д.», — так объяснял Ибрагимов свои перформансы.
“
«У меня все предельно откровенно, как у первобытного человека, с одной лишь исторически-временной разницей. Пограничность (а не симуляция) ситуаций. Нервный срыв, оргия, крик, жестокость, ужас, отвращение, презрение, позор, поражение, кич. То есть все, что включает в себя воинское бытование, — воинские обряды. А для меня художник — это все тот же воин, захватчик, герой, победитель, мародер, садист, агрессор, защитник, насильник, любовник и т. д.», — так объяснял Ибрагимов свои перформансы.
Шокирующие акции Ибрагимова не всегда воспринимались однозначно даже его коллегами-художниками. Об эпизоде с бараном он вспоминал, что в 1997 году московская арт-ярмарка с самого начала позиционировалась как интернациональное событие, где на равных должны были сосуществовать все культуры. Там выставлялись «и гомосексуалисты, и различные психи».
По словам Ибрагимова, практически все, кто там был, «кроме Марата Гельмана, Олега Кулика и Владика Мамышева-Монро, подписались за то, чтобы выдворить нашу экспозицию из зала».
По словам Ибрагимова, практически все, кто там был, «кроме Марата Гельмана, Олега Кулика и Владика Мамышева-Монро, подписались за то, чтобы выдворить нашу экспозицию из зала».
«Начался конфликт. Но если это интернациональная выставка и вы выставляетесь с ж… то, значит, я прихожу со своим бараном.
Лично я вижу другой бэкграунд той акции. Когда провинциальный художник появляется в крупном мегаполисе, то ему нужно встать раком. Он должен нравиться западному куратору, его должны выбирать. На самом деле современный художник — очень зависимое, жалкое создание, которое вынуждено работать по правилам. И так как я был там провинциалом, то должен был понравиться. Марат пытался меня отговорить, чтобы я не делал этого. Но я же кашу заварил. К тому же меня возмутила эта ситуация с другими художниками, когда артист ожидает солидарности, а коллеги вдруг выступают, как снобы. И у меня появилось желание самому репрессировать этот мегаполис. И я выбрал стратегию „художник-воин“, пришел со своим уставом в чужой монастырь», — говорил Ибрагимов в одном из интервью.
Лично я вижу другой бэкграунд той акции. Когда провинциальный художник появляется в крупном мегаполисе, то ему нужно встать раком. Он должен нравиться западному куратору, его должны выбирать. На самом деле современный художник — очень зависимое, жалкое создание, которое вынуждено работать по правилам. И так как я был там провинциалом, то должен был понравиться. Марат пытался меня отговорить, чтобы я не делал этого. Но я же кашу заварил. К тому же меня возмутила эта ситуация с другими художниками, когда артист ожидает солидарности, а коллеги вдруг выступают, как снобы. И у меня появилось желание самому репрессировать этот мегаполис. И я выбрал стратегию „художник-воин“, пришел со своим уставом в чужой монастырь», — говорил Ибрагимов в одном из интервью.
“
«Начался конфликт. Но если это интернациональная выставка и вы выставляетесь с ж… то, значит, я прихожу со своим бараном.
Лично я вижу другой бэкграунд той акции. Когда провинциальный художник появляется в крупном мегаполисе, то ему нужно встать раком. Он должен нравиться западному куратору, его должны выбирать. На самом деле современный художник — очень зависимое, жалкое создание, которое вынуждено работать по правилам. И так как я был там провинциалом, то должен был понравиться. Марат пытался меня отговорить, чтобы я не делал этого. Но я же кашу заварил. К тому же меня возмутила эта ситуация с другими художниками, когда артист ожидает солидарности, а коллеги вдруг выступают, как снобы. И у меня появилось желание самому репрессировать этот мегаполис. И я выбрал стратегию „художник-воин“, пришел со своим уставом в чужой монастырь», — говорил Ибрагимов в одном из интервью.
Лично я вижу другой бэкграунд той акции. Когда провинциальный художник появляется в крупном мегаполисе, то ему нужно встать раком. Он должен нравиться западному куратору, его должны выбирать. На самом деле современный художник — очень зависимое, жалкое создание, которое вынуждено работать по правилам. И так как я был там провинциалом, то должен был понравиться. Марат пытался меня отговорить, чтобы я не делал этого. Но я же кашу заварил. К тому же меня возмутила эта ситуация с другими художниками, когда артист ожидает солидарности, а коллеги вдруг выступают, как снобы. И у меня появилось желание самому репрессировать этот мегаполис. И я выбрал стратегию „художник-воин“, пришел со своим уставом в чужой монастырь», — говорил Ибрагимов в одном из интервью.
В 2010 году Канат Ибрагимов решил совершить обряд обрезания в уже зрелом (45 лет) возрасте «в честь лидера нации».
«Я только что прошел процедуру обрезания. Как вы знаете, во многих традициях и религиях господь говорил: „Обрезывайте крайнюю плоть вашу, и сие будет заветом между вами и мной“. Сегодняшняя художественная акция, связанная с обрезанием, посвящается „лидеру нации“. Я рекомендую всем казахстанцам поступать так же, как я!», — заявил художник.
“
«Я только что прошел процедуру обрезания. Как вы знаете, во многих традициях и религиях господь говорил: „Обрезывайте крайнюю плоть вашу, и сие будет заветом между вами и мной“. Сегодняшняя художественная акция, связанная с обрезанием, посвящается „лидеру нации“. Я рекомендую всем казахстанцам поступать так же, как я!», — заявил художник.
Возня за трэвел-гранты
Возня за трэвел-гранты
Однажды Канат Ибрагимов сказал, что родился с карандашом и привычкой быть всегда против. Он выступал против своих коллег-художников, против кураторов выставок, против чиновников. По мнению Ибрагимова, быть «за» очень просто. При этом для него не важны изменения после протеста, главное — сам протест.
«Когда ты споришь, допустим, с чиновником, он говорит: „Вот ты все ругаешь, предложи что-нибудь“. А это не моя работа что-то предлагать», — говорил Ибрагимов.
“
«Когда ты споришь, допустим, с чиновником, он говорит: „Вот ты все ругаешь, предложи что-нибудь“. А это не моя работа что-то предлагать», — говорил Ибрагимов.
О своей роли в жизни общества у Ибрагимова сложилось вполне четкое понимание:
«Сейчас пошла новая медицина, которая гласит, что в организме есть клетки-радикалы. Когда организм поражен какой-то болезнью или раной, то к ней устремляются клетки-радикалы. Они разрушают больные клетки, после чего организм выздоравливает. Вот это моя работа. И если при этом я еще что-то создаю, то вообще хорошо. А я уже 10 лет назад стал классиком при жизни».
“
«Сейчас пошла новая медицина, которая гласит, что в организме есть клетки-радикалы. Когда организм поражен какой-то болезнью или раной, то к ней устремляются клетки-радикалы. Они разрушают больные клетки, после чего организм выздоравливает. Вот это моя работа. И если при этом я еще что-то создаю, то вообще хорошо. А я уже 10 лет назад стал классиком при жизни».
Однако, всем акциям Каната Ибрагимова может быть и другое объяснение, далекое от «протеста ради протеста». В 2009 году в Алматы образовался художественный совет, который проводил заседания дискуссионного клуба и даже учредил свой печатный орган под названием «Арт-листовка». Тогда Ибрагимов в беседе с журналистом заявил, что заседания худсовета должны быть регулярными, как и выход «Арт-листовки».
«Это все возня за трэвел-гранты. Сорос уже денег не даст, надо искать в другом месте. Народу этот так называемый contemporary art даром не нужен. Государству тем более. Где искать деньги? На Западе. За иностранные гранты наши художники все, что угодно, сделают», — сказал он.
“
«Это все возня за трэвел-гранты. Сорос уже денег не даст, надо искать в другом месте. Народу этот так называемый contemporary art даром не нужен. Государству тем более. Где искать деньги? На Западе. За иностранные гранты наши художники все, что угодно, сделают», — сказал он.
После шок-акций конца 90-х Ибрагимов почти на 10 лет «исчез» из публичного пространства. В 2010 году он «триумфально» вернулся, сделав из обрезания крайней плоти очередную акцию. И так объяснил свое появление в информационном поле:
«Без кокетства скажу — не хочу больше работать. Это моя детская мечта — никогда не работать. Ведь работать это значит рабствовать, а я этим уже сыт по горло — пока наше современное искусство обхаживали гады и подонки, продавшиеся западным фондам, я рабствовал — в СМИ, политическом PR, участвовал в российских выборах, консультировал казахстанских политиков, причем из разных лагерей. Был вполне себе успешен, но, загнав себя в угол, получив вес — 105 кг, повышенный сахар в крови и предынфарктное состояние, решил вернуться в искусство, и сейчас со здоровьем у меня все нормально… Я не лентяй, люблю трудиться, но даже если буду с голоду умирать, пальцем не пошевельну, чтобы устроиться на работу».
“
«Без кокетства скажу — не хочу больше работать. Это моя детская мечта — никогда не работать. Ведь работать это значит рабствовать, а я этим уже сыт по горло — пока наше современное искусство обхаживали гады и подонки, продавшиеся западным фондам, я рабствовал — в СМИ, политическом PR, участвовал в российских выборах, консультировал казахстанских политиков, причем из разных лагерей. Был вполне себе успешен, но, загнав себя в угол, получив вес — 105 кг, повышенный сахар в крови и предынфарктное состояние, решил вернуться в искусство, и сейчас со здоровьем у меня все нормально… Я не лентяй, люблю трудиться, но даже если буду с голоду умирать, пальцем не пошевельну, чтобы устроиться на работу».
Погружение в творчество
Погружение в творчество
Как бы то ни было, но художественная деятельность Ибрагимова плавно перетекла в политическую. После событий в Жанаозене 2011 года Ибрагимов стал постоянным участником любых несанкционированных митингов. Он неоднократно привлекался к административной ответственности и «отсиживал» свои 15 суток.
Канат Ибрагимов и Булат Абилов на «митинге несогласных» 28 января 2012 года в Алматы
В 2013 году Ибрагимов покинул Казахстан и обосновался в США. Он успел побыть и сторонником Мухтара Аблязова, и заявить с Айдосом Садыковым о создании новой партии, и побыть среди почитателей форума «Жана Казахстан».
Со временем он перестал агрессивно поддерживать казахстанскую оппозицию в социальных сетях. И в интервью 2019 года дал этому объяснение:
Со временем он перестал агрессивно поддерживать казахстанскую оппозицию в социальных сетях. И в интервью 2019 года дал этому объяснение:
«Я конечно знал об этом, о том, что через несколько лет, четыре, пять или шесть, ты американизируешься. Исходя из этого все происходящее на родине начинает видеться по-другому, как бы со стороны. Некоторые вещи ты перестаешь понимать, воспринимать проблематику Казахстана. Ты погружаешься в новую американскую жизнь практически полностью. Так произошло и со мной — американизация эмигрантов накрыла и меня. И я стал ловить себя на мысли, что я отдаляюсь от проблем казахов.
Но я художник, и у меня колоссальное, даже некое бесконечное окно, которое полностью меня захватывает. Теперь здесь я могу полностью и без остатка погрузиться в творчество. Считаю, что я всегда был хорошим живописцем и надеюсь, что им останусь. Живопись меня завораживает, она меня кормит, она меня вдохновляет и побуждает жить. Поэтому могу сказать — я художник. Живопись и творчество победили во мне все остальное».
Но я художник, и у меня колоссальное, даже некое бесконечное окно, которое полностью меня захватывает. Теперь здесь я могу полностью и без остатка погрузиться в творчество. Считаю, что я всегда был хорошим живописцем и надеюсь, что им останусь. Живопись меня завораживает, она меня кормит, она меня вдохновляет и побуждает жить. Поэтому могу сказать — я художник. Живопись и творчество победили во мне все остальное».
“
«Я конечно знал об этом, о том, что через несколько лет, четыре, пять или шесть, ты американизируешься. Исходя из этого все происходящее на родине начинает видеться по-другому, как бы со стороны. Некоторые вещи ты перестаешь понимать, воспринимать проблематику Казахстана. Ты погружаешься в новую американскую жизнь практически полностью. Так произошло и со мной — американизация эмигрантов накрыла и меня. И я стал ловить себя на мысли, что я отдаляюсь от проблем казахов.
Но я художник, и у меня колоссальное, даже некое бесконечное окно, которое полностью меня захватывает. Теперь здесь я могу полностью и без остатка погрузиться в творчество. Считаю, что я всегда был хорошим живописцем и надеюсь, что им останусь. Живопись меня завораживает, она меня кормит, она меня вдохновляет и побуждает жить. Поэтому могу сказать — я художник. Живопись и творчество победили во мне все остальное».
Но я художник, и у меня колоссальное, даже некое бесконечное окно, которое полностью меня захватывает. Теперь здесь я могу полностью и без остатка погрузиться в творчество. Считаю, что я всегда был хорошим живописцем и надеюсь, что им останусь. Живопись меня завораживает, она меня кормит, она меня вдохновляет и побуждает жить. Поэтому могу сказать — я художник. Живопись и творчество победили во мне все остальное».
Расставив приоритеты, Ибрагимов определил для себя два наиболее важных из них — здоровье и счет в банке.
Канат Ибрагимов
Большую часть так называемых оппозиционеров в изгнании в Казахстане ждут увесистые тома уголовных дел. Но эти мошенники и проходимцы решили не отвечать перед судом, а обустроиться на чужбине, чтобы оттуда учить родину любить. И раскачивать общество, провоцируя на митинги и беспорядки.
Большую часть так называемых оппозиционеров в изгнании в Казахстане ждут увесистые тома уголовных дел. Но эти мошенники и проходимцы решили не отвечать перед судом, а обустроиться на чужбине, чтобы оттуда учить родину любить. И раскачивать общество, провоцируя на митинги и беспорядки.