Динара Егеубаева
Общая информация
Общая информация
Динара Егеубаева родилась в Алматы 6 июля 1969 года. По образованию экономист, окончила Академию управления по специальности «Бизнес и менеджмент».
На телевидении работает с 1991 года. Работала на отечественных телеканалах «Хабар», «31 канал» и «КТК». В 1999 году окончила школу Владимира Познера.
На телевидении работает с 1991 года. Работала на отечественных телеканалах «Хабар», «31 канал» и «КТК». В 1999 году окончила школу Владимира Познера.
Динара Егеубаева на НТВ
В 2000 году Егеубаеву пригласили на российский телеканал НТВ в качестве ведущей новостей. Продолжительное время Динара Егеубаева была лицом крупнейшего казахстанского банка.
Прошедшее «Настоящее время» Динары
Прошедшее «Настоящее время» Динары
В сентябре 2015 года стало известно, что Динара Егеубаева уехала за рубеж в связи с новой работой. Телеведущую пригласили в информационный проект «Настоящее время. Азия», который создается при участии Radio Free Europe/Radio Liberty.
Егеубаева сообщила, что в Праге она будет работать под псевдонимом Динара Аргин: это имя она взяла еще в 2000 году, когда работала на российском канале НТВ.
Егеубаева сообщила, что в Праге она будет работать под псевдонимом Динара Аргин: это имя она взяла еще в 2000 году, когда работала на российском канале НТВ.
Справка: «Настоящее время» — русскоязычный телеканал с редакцией в Праге, созданный медиакорпорацией «Радио Свободная Европа/Радио Свобода» при участии «Голоса Америки». Телеканал финансируется с помощью грантов Конгресса США через Агентство США по глобальным медиа. Свою задачу СМИ видит в «продвижении демократических ценностей и институтов». Официальное круглосуточное вещание начал 7 февраля 2017 года. Доступен на кабельных, спутниковых и цифровых платформах.
В ноябре 2019 года российский журналист Андрей Бабицкий опубликовал материал, в котором рассказал об особенностях работы «Настоящего времени».
По его словам, по своему уставу «Радио Свобода» является независимой медиакорпорацией, которая самостоятельно формирует информационную политику.
По его словам, по своему уставу «Радио Свобода» является независимой медиакорпорацией, которая самостоятельно формирует информационную политику.
«Это действительно было так после завершения холодной войны, когда радиостанция осталась не у дел и пыталась найти свою нишу в изменившемся политическом пространстве, где уже больше не надо было вести бескомпромиссную борьбу с идеологическим врагом. В этих условиях редакционная политика исчезла вовсе. В значительной мере происходящее в эфире формировали сами журналисты в меру своего разумения и политических пристрастий.
В 90-х годах в Русской службе сложилась уникальная ситуация. Бок о бок могли работать православный патриот, убежденный западник-либерал, член компартии, анархист и бог знает кто еще. Непосредственно перед началом гражданского конфликта на Украине эта ситуация отчасти сохранялась, хотя с каждым годом антироссийский сдвиг в информационной стратегии корпорации становился все более значительным», ― писал Бабицкий.
В 90-х годах в Русской службе сложилась уникальная ситуация. Бок о бок могли работать православный патриот, убежденный западник-либерал, член компартии, анархист и бог знает кто еще. Непосредственно перед началом гражданского конфликта на Украине эта ситуация отчасти сохранялась, хотя с каждым годом антироссийский сдвиг в информационной стратегии корпорации становился все более значительным», ― писал Бабицкий.
“
«Это действительно было так после завершения холодной войны, когда радиостанция осталась не у дел и пыталась найти свою нишу в изменившемся политическом пространстве, где уже больше не надо было вести бескомпромиссную борьбу с идеологическим врагом. В этих условиях редакционная политика исчезла вовсе. В значительной мере происходящее в эфире формировали сами журналисты в меру своего разумения и политических пристрастий.
В 90-х годах в Русской службе сложилась уникальная ситуация. Бок о бок могли работать православный патриот, убежденный западник-либерал, член компартии, анархист и бог знает кто еще. Непосредственно перед началом гражданского конфликта на Украине эта ситуация отчасти сохранялась, хотя с каждым годом антироссийский сдвиг в информационной стратегии корпорации становился все более значительным», ― писал Бабицкий.
В 90-х годах в Русской службе сложилась уникальная ситуация. Бок о бок могли работать православный патриот, убежденный западник-либерал, член компартии, анархист и бог знает кто еще. Непосредственно перед началом гражданского конфликта на Украине эта ситуация отчасти сохранялась, хотя с каждым годом антироссийский сдвиг в информационной стратегии корпорации становился все более значительным», ― писал Бабицкий.
Журналист рассказал, что кардинальная смена политики произошла в связи с событиями на Майдане и началом гражданского конфликта в Украине:
«Я бы назвал это мобилизацией. В Вашингтоне вспомнили о том, что где-то на пражских задворках находится не задействованное в полной мере информационное оружие против России и приняли решение вновь привести его в действие.
С этого самого момента редакционная политика стала предельно определенной и бескомпромиссной. Журналистская организация, в которой антироссийская линия была сильна, но не всеобъемлюща, заняла свое место по ту линию фронта в качестве пропагандистского тарана, призванного на борьбу с российским режимом».
С этого самого момента редакционная политика стала предельно определенной и бескомпромиссной. Журналистская организация, в которой антироссийская линия была сильна, но не всеобъемлюща, заняла свое место по ту линию фронта в качестве пропагандистского тарана, призванного на борьбу с российским режимом».
“
«Я бы назвал это мобилизацией. В Вашингтоне вспомнили о том, что где-то на пражских задворках находится не задействованное в полной мере информационное оружие против России и приняли решение вновь привести его в действие.
С этого самого момента редакционная политика стала предельно определенной и бескомпромиссной. Журналистская организация, в которой антироссийская линия была сильна, но не всеобъемлюща, заняла свое место по ту линию фронта в качестве пропагандистского тарана, призванного на борьбу с российским режимом».
С этого самого момента редакционная политика стала предельно определенной и бескомпромиссной. Журналистская организация, в которой антироссийская линия была сильна, но не всеобъемлюща, заняла свое место по ту линию фронта в качестве пропагандистского тарана, призванного на борьбу с российским режимом».
Бабицкий утверждает, что переход в новое качество явился причиной значительного снижения профессиональных критериев, поскольку журналистика и пропаганда видят реальность по-разному. Для одной она предмет максимально адекватного описания, для другой — объект, требующий исправления или ликвидации. Соответственно, и правила профессионального поведения разные. Пропагандист считает ложь, создание искаженной картины реальности полностью оправданным средством в борьбе с врагом, поскольку в сознание и душу противника надо внести смуту, сомнение и страх. Для этого годится любая шняга.
«Свобода» создала несколько редакций для вещания на Россию. Они были распределены по регионам и республикам, которые в теории должны стать самостоятельными и расколоть страну. В свое время такая стратегия использовалась в отношении СССР.
«Свобода» создала несколько редакций для вещания на Россию. Они были распределены по регионам и республикам, которые в теории должны стать самостоятельными и расколоть страну. В свое время такая стратегия использовалась в отношении СССР.
«Надо сказать, что снижение профессиональных параметров привело еще и к тому, что в Прагу стали приглашать сотрудников либеральных изданий, чья журналистская биография и подготовка являются оскорблением для профессии. Тимур Олевский, работавший в Москве на „Эхе Москвы“ и телеканале „Дождь“, был приглашен в телевизионный проект „Свободы“ „Настоящее время“.
Еще в 2016 году организация „Киберберкут“ выложила в Сеть записи телефонных переговоров Олевского с представителями украинских властей. С ними он согласовывал свою работу в Донбассе и информацию о войне, которую выдавал в эфир. С таким бэкграундом ни один журналист не мог бы рассчитывать на работу в приличной организации, но для „Радио Свобода“ такие кадры являются приоритетными. Поскольку, во-первых, они намертво вмонтированы всем своим незатейливым существом в антироссийскую повестку, во-вторых, обязательные к исполнению указания свыше — украинских ли чиновников или силовиков, или американского начальства — это не подвергаемое ими сомнению право работодателя», ― писал Бабицкий.
Еще в 2016 году организация „Киберберкут“ выложила в Сеть записи телефонных переговоров Олевского с представителями украинских властей. С ними он согласовывал свою работу в Донбассе и информацию о войне, которую выдавал в эфир. С таким бэкграундом ни один журналист не мог бы рассчитывать на работу в приличной организации, но для „Радио Свобода“ такие кадры являются приоритетными. Поскольку, во-первых, они намертво вмонтированы всем своим незатейливым существом в антироссийскую повестку, во-вторых, обязательные к исполнению указания свыше — украинских ли чиновников или силовиков, или американского начальства — это не подвергаемое ими сомнению право работодателя», ― писал Бабицкий.
“
«Надо сказать, что снижение профессиональных параметров привело еще и к тому, что в Прагу стали приглашать сотрудников либеральных изданий, чья журналистская биография и подготовка являются оскорблением для профессии. Тимур Олевский, работавший в Москве на „Эхе Москвы“ и телеканале „Дождь“, был приглашен в телевизионный проект „Свободы“ „Настоящее время“.
Еще в 2016 году организация „Киберберкут“ выложила в Сеть записи телефонных переговоров Олевского с представителями украинских властей. С ними он согласовывал свою работу в Донбассе и информацию о войне, которую выдавал в эфир. С таким бэкграундом ни один журналист не мог бы рассчитывать на работу в приличной организации, но для „Радио Свобода“ такие кадры являются приоритетными. Поскольку, во-первых, они намертво вмонтированы всем своим незатейливым существом в антироссийскую повестку, во-вторых, обязательные к исполнению указания свыше — украинских ли чиновников или силовиков, или американского начальства — это не подвергаемое ими сомнению право работодателя», ― писал Бабицкий.
Еще в 2016 году организация „Киберберкут“ выложила в Сеть записи телефонных переговоров Олевского с представителями украинских властей. С ними он согласовывал свою работу в Донбассе и информацию о войне, которую выдавал в эфир. С таким бэкграундом ни один журналист не мог бы рассчитывать на работу в приличной организации, но для „Радио Свобода“ такие кадры являются приоритетными. Поскольку, во-первых, они намертво вмонтированы всем своим незатейливым существом в антироссийскую повестку, во-вторых, обязательные к исполнению указания свыше — украинских ли чиновников или силовиков, или американского начальства — это не подвергаемое ими сомнению право работодателя», ― писал Бабицкий.
Разумеется, Бабицкий, в первую очередь, рассматривает влияние «Настоящего времени» на российскую повестку, однако его слова идеально ложатся и на казахстанскую: вспомнить хотя бы громкоголосую Асю Тулесову или морозостойких «ояновцев», которые часами не уходили с «митинга», но страдали от холода и невозможности сходить в туалет, о чем докладывали практически в прямом эфире.
Итак, что же писал журналист Бабицкий:
Итак, что же писал журналист Бабицкий:
«Если вы видели странных людей, митингующих возле мэрии в Москве, то, значит, имеете представление о том наборе персонажей, которые задают тон на „Настоящем времени“. Это уже целая шизофреническая эстетика, много лет формирующая специфический и, как по мне, крайне малоприятный образ российского протестного движения.
Когда-то голосами „Свободы“ были сильные, умные, яркие люди — писатели, поэты, ученые, священнослужители. Их имена вписаны в русскую культуру. Гайто Газданов, Сергей Довлатов, Александр Галич, Василий Аксенов, Анатолий Кузнецов, Андрей Синявский, Петр Вайль. Сегодня радио говорит голосами Олевского и Шарого — персонажей, известных разве что соседям по Facebook. Вашингтон не придает значения качеству информационного оружия, считая, что сойдет и так — для пропаганды годится самый низкопрофессиональный материал».
Когда-то голосами „Свободы“ были сильные, умные, яркие люди — писатели, поэты, ученые, священнослужители. Их имена вписаны в русскую культуру. Гайто Газданов, Сергей Довлатов, Александр Галич, Василий Аксенов, Анатолий Кузнецов, Андрей Синявский, Петр Вайль. Сегодня радио говорит голосами Олевского и Шарого — персонажей, известных разве что соседям по Facebook. Вашингтон не придает значения качеству информационного оружия, считая, что сойдет и так — для пропаганды годится самый низкопрофессиональный материал».
“
«Если вы видели странных людей, митингующих возле мэрии в Москве, то, значит, имеете представление о том наборе персонажей, которые задают тон на „Настоящем времени“. Это уже целая шизофреническая эстетика, много лет формирующая специфический и, как по мне, крайне малоприятный образ российского протестного движения.
Когда-то голосами „Свободы“ были сильные, умные, яркие люди — писатели, поэты, ученые, священнослужители. Их имена вписаны в русскую культуру. Гайто Газданов, Сергей Довлатов, Александр Галич, Василий Аксенов, Анатолий Кузнецов, Андрей Синявский, Петр Вайль. Сегодня радио говорит голосами Олевского и Шарого — персонажей, известных разве что соседям по Facebook. Вашингтон не придает значения качеству информационного оружия, считая, что сойдет и так — для пропаганды годится самый низкопрофессиональный материал».
Когда-то голосами „Свободы“ были сильные, умные, яркие люди — писатели, поэты, ученые, священнослужители. Их имена вписаны в русскую культуру. Гайто Газданов, Сергей Довлатов, Александр Галич, Василий Аксенов, Анатолий Кузнецов, Андрей Синявский, Петр Вайль. Сегодня радио говорит голосами Олевского и Шарого — персонажей, известных разве что соседям по Facebook. Вашингтон не придает значения качеству информационного оружия, считая, что сойдет и так — для пропаганды годится самый низкопрофессиональный материал».
Судя по всему, Егеубаева не особо отличилась на работе в Праге: на сайте «Настоящего времени» имеется всего пять ее выпусков, все датированы сентябрем 2017 года. Три из них посвящены семье Нурсултана Назарбаева, один ― Жанболату Мамаю и один ― таджикской повестке.
Динара Егеубаева на «Настоящем времени»
Чуть больше видео есть на Ютюб-канале «Настоящего времени», однако количество просмотров говорит об одном ― этот продукт был интересен чуть более чем двум тысячам зрителей. Скромно для проекта такого масштаба и таких амбиций.
Возвращение из «командировки»
Возвращение из «командировки»
В июле 2018 года Динара Егеубаева вернулась из Чехии в Казахстан. Практически ничего в соцсетях она в тот год не писала, поэтому сделать выводы, чем она занималась и на кого работала, сложно.
В 2019 году Егеубаева стала чуть активнее в соцсетях: размещала ссылки на программы «Настоящего времени», переживала о задержаниях митингующей орды Жанболата Мамая, репостила материалы либеральных россиян и протестных казахстанцев. Однако же ― все без фанатизма.
В 2020 году в условиях тотального локдауна Егеубаева запустила проект «Карантин.kz» ― интервью в прямом эфире с близкими по либеральному духу и демократическим ценностям персонами из гражданского общества Казахстана. Не особо активным был и 2021 год.
По-настоящему «настоящее» время Егеубаевой наступило в январе 2022 года.
Бахытжан Торегожина, Арман Шураев, Санжар Бокаев, Димаш Альжанов, Айжан Хамит ― вот новая тусовка Динары Егеубаевой после январских погромов в Казахстане. Все они становились героями ее нового проекта «Что это было?», который Егеубаева запилили специально «в честь» январских событий.
Егеубаева объявила бойкот референдуму, который состоялся 5 июня 2022 года. Ее аргумент: пока смерти и пытки над «жертвами» (взято в кавычки нами) Кантара не будут расследованы, никакого Нового Казахстана не будет.
Это вполне в духе прозападных активистом: наделять бандитов и мародеров качествами павших за справедливость. Однако нечто подобное в государственном масштабе мы уже все наблюдаем: отголоски Майдана (читай ― госпереворота) сейчас аукаются максимально больно. А казахстанские гражданские активисты на Майдан молятся. Казалось бы, почему?
В 2019 году Егеубаева стала чуть активнее в соцсетях: размещала ссылки на программы «Настоящего времени», переживала о задержаниях митингующей орды Жанболата Мамая, репостила материалы либеральных россиян и протестных казахстанцев. Однако же ― все без фанатизма.
В 2020 году в условиях тотального локдауна Егеубаева запустила проект «Карантин.kz» ― интервью в прямом эфире с близкими по либеральному духу и демократическим ценностям персонами из гражданского общества Казахстана. Не особо активным был и 2021 год.
По-настоящему «настоящее» время Егеубаевой наступило в январе 2022 года.
Бахытжан Торегожина, Арман Шураев, Санжар Бокаев, Димаш Альжанов, Айжан Хамит ― вот новая тусовка Динары Егеубаевой после январских погромов в Казахстане. Все они становились героями ее нового проекта «Что это было?», который Егеубаева запилили специально «в честь» январских событий.
Егеубаева объявила бойкот референдуму, который состоялся 5 июня 2022 года. Ее аргумент: пока смерти и пытки над «жертвами» (взято в кавычки нами) Кантара не будут расследованы, никакого Нового Казахстана не будет.
Это вполне в духе прозападных активистом: наделять бандитов и мародеров качествами павших за справедливость. Однако нечто подобное в государственном масштабе мы уже все наблюдаем: отголоски Майдана (читай ― госпереворота) сейчас аукаются максимально больно. А казахстанские гражданские активисты на Майдан молятся. Казалось бы, почему?
Динара Егеубаева