“
«АИ: У меня была история, в результате которой я оказался за решеткой на трое суток. Плюс мне дали пять месяцев домашнего ареста. Я был фигурантом одного уголовного дела — в силу того, что имел приятельские отношения с человеком, которого назвали „лидером ОПГ“. Неоднократно с ним встречался, вследствие чего, очевидно, попал в поле зрения органов.
ВБ: Можно подробнее, чтобы не было кривотолков?
АИ: Это известное дело Аманбаева, так называемого „чёрного генерала“. Он возглавлял алматинский финпол. Ему инкриминировали покровительство лжепредпринимательству, обналичивание денежных средств и т. д. Он осуждён. И одним из фигурантов был Сергей Ильин, осуждённый как лидер ОПГ. А мы с ним в соседних дворах жили, в одной школе учились, он ко мне по юридическим вопросам обращался. И в день его задержания мы встречались. Меня сделали подозреваемым в последний день досудебного расследования — 10 ноября 2016 года. Я даже ничего не успел в свою защиту сказать. Потом, находясь под домашним арестом, я знакомился с этим делом. Не нашёл ничего, что меня в чём-то изобличало: наоборот, было много материалов в подтверждение моей невиновности.
ВБ: Вы в суде участвовали?
АИ: У меня дело до суда не дошло. Оно было прекращено прокуратурой города.
ВБ: По каким основаниям?
АИ: В связи с незаконностью привлечения к уголовной ответственности ряда граждан. А в отношении меня дело было направлено на доследование. Это было в апреле 2017 года. И после Первомая, числа третьего, я пришёл в прокуратуру знакомиться с материалами дела. И мне сказали: „Альнур, дело в отношении ряда лиц прекратили, в отношении тебя оставили. Материальный ущерб государству — 24 млн долларов. Вас там семь человек, поделить — выходит по три с лишним миллиона на каждого. Мы тоже считаем, что это несправедливо, поэтому рекомендуем тебе подать заявление на митинг. У нас есть образец“. Конечно, я согласился. Только потом понял: там были внутренние межпрокурорские разборки. А в тот день в течение пары часов вопрос с моей „митинговой активностью“ решился.
ВБ: Как именно решился?
АИ: Мне объяснили следующий алгоритм аппаратной системы: заявления о митингах поступают в канцелярию акимата и почти сразу автоматически уходят в Администрацию президента.
ВБ: На рассмотрение или для информации?
АИ: Для информации.
ВБ: Так уточните: дело для вас закончилось?
АИ: Да-да, прекратили по реабилитации. В связи с отсутствием вины и состава преступления. Прокурор, который пытался привлечь меня к уголовной ответственности, сейчас сам находится под судом.
ВБ: Когда прекратили дело?
АИ: В сентябре 2017 года было постановление.
ВБ: Получается, что вашу канонаду заявок благословила прокуратура?
АИ: Да.
ВБ: Чего в жизни не бывает.
АИ: Это Казахстан, здесь я мало чему удивляюсь. А в той ситуации я увидел Божий промысел, поэтому мой лозунг — „С нами Бог и Конституция!“».«АИ: У меня была история, в результате которой я оказался за решеткой на трое суток. Плюс мне дали пять месяцев домашнего ареста. Я был фигурантом одного уголовного дела — в силу того, что имел приятельские отношения с человеком, которого назвали „лидером ОПГ“. Неоднократно с ним встречался, вследствие чего, очевидно, попал в поле зрения органов.
ВБ: Можно подробнее, чтобы не было кривотолков?
АИ: Это известное дело Аманбаева, так называемого „чёрного генерала“. Он возглавлял алматинский финпол. Ему инкриминировали покровительство лжепредпринимательству, обналичивание денежных средств и т. д. Он осуждён. И одним из фигурантов был Сергей Ильин, осуждённый как лидер ОПГ. А мы с ним в соседних дворах жили, в одной школе учились, он ко мне по юридическим вопросам обращался. И в день его задержания мы встречались. Меня сделали подозреваемым в последний день досудебного расследования — 10 ноября 2016 года. Я даже ничего не успел в свою защиту сказать. Потом, находясь под домашним арестом, я знакомился с этим делом. Не нашёл ничего, что меня в чём-то изобличало: наоборот, было много материалов в подтверждение моей невиновности.
ВБ: Вы в суде участвовали?
АИ: У меня дело до суда не дошло. Оно было прекращено прокуратурой города.
ВБ: По каким основаниям?
АИ: В связи с незаконностью привлечения к уголовной ответственности ряда граждан. А в отношении меня дело было направлено на доследование. Это было в апреле 2017 года. И после Первомая, числа третьего, я пришёл в прокуратуру знакомиться с материалами дела. И мне сказали: „Альнур, дело в отношении ряда лиц прекратили, в отношении тебя оставили. Материальный ущерб государству — 24 млн долларов. Вас там семь человек, поделить — выходит по три с лишним миллиона на каждого. Мы тоже считаем, что это несправедливо, поэтому рекомендуем тебе подать заявление на митинг. У нас есть образец“. Конечно, я согласился. Только потом понял: там были внутренние межпрокурорские разборки. А в тот день в течение пары часов вопрос с моей „митинговой активностью“ решился.
ВБ: Как именно решился?
АИ: Мне объяснили следующий алгоритм аппаратной системы: заявления о митингах поступают в канцелярию акимата и почти сразу автоматически уходят в Администрацию президента.
ВБ: На рассмотрение или для информации?
АИ: Для информации.
ВБ: Так уточните: дело для вас закончилось?
АИ: Да-да, прекратили по реабилитации. В связи с отсутствием вины и состава преступления. Прокурор, который пытался привлечь меня к уголовной ответственности, сейчас сам находится под судом.
ВБ: Когда прекратили дело?
АИ: В сентябре 2017 года было постановление.
ВБ: Получается, что вашу канонаду заявок благословила прокуратура?
АИ: Да.
ВБ: Чего в жизни не бывает.
АИ: Это Казахстан, здесь я мало чему удивляюсь. А в той ситуации я увидел Божий промысел, поэтому мой лозунг — „С нами Бог и Конституция!“».